Экология свинокомплекса. Как он воздействует на природу вокруг
США. Исследования о качестве воды и воздуха вблизи крупных свиноферм
Основано на данных Северной Каролины.
Воздух
Одна из основных проблем, возникающих при интенсивном животноводстве, — это отходы, которые производит огромное количество животных в небольшом пространстве. В свиноводстве существует огромное количество отходов, и фермеры вынуждены искать, куда бы их поместить и утилизировать. Отходы свиней похожи на отходы жизнедеятельности человека; наполнены бактериями и большим количеством аммиака. В большинстве крупных ферм отходы свиней хранятся в больших открытых ямах, называемых лагунами, где отходы расщепляются анаэробными бактериями и затем распыляются на посевы в качестве удобрения. Это называется системой лагуны и опрыскивающего поля и остается законным в Соединенных Штатах.
Затем отходы попадают в соседние города, в результате чего гражданские лица не могут даже покинуть свой дом, чтобы избежать вдыхания свиных отходов. Люди, живущие в близлежащих городах, пострадали от различных неблагоприятных последствий для здоровья, включая респираторные заболевания, инфекции, повышенный риск рака и другие риски для здоровья.
Избыточное количество азота из отходов также может способствовать кислотным дождям в определенных местах.
Одно тематическое исследование, проведенное Environmental Health Perspectives , стремилось доказать, что неприятный запах и концентрация загрязняющих веществ от свиней связаны со стрессом, изменением настроения и повышенным кровяным давлением. В течение двух недель взрослые добровольцы, живущие недалеко от свиноводческих хозяйств в Северной Каролине, два раза в день сидели на улице по десять минут. Они сообщали об уровне запаха и и записывали свое кровяное давление. Исследование показало, что шум и другие подобные факторы окружающей среды, неприятный запах от операций со свиньями, вероятно, был связан с повышением артериального давления, что могло способствовать увеличению хронической гипертензии.
Вода
Многие CAFOS (предприятия осуществляющие операции интенсивного откорма животных (AFO), в которой более 1000 единиц животных содержатся в течение более 45 дней в году) хранят отходы свиней в гигантских чанах, которые часто называют лагунами. Эти лагуны часто содержат патогены, такие как сальмонелла, фармацевтические препараты, такие как антибиотики и противомикробные препараты, а также азот и фосфор. Это может привести к широкомасштабному загрязнению водосбора, в котором находится такая ферма, если вода из этих лагун вымывается в почву и стекает в нижний слой грунтовых вод.
В отличие от бытовых сточных вод, которые всегда подвергаются химической и механической фильтрации, отходы из этих лагун не обрабатываются, когда они сбрасываются обратно в окружающую среду. Разливы являются наиболее частым источником загрязнения, но независимо от разливов токсичные питательные вещества, такие как нитраты и аммиак, могут просачиваться в грунтовые воды, расположенные чуть ниже поверхности, заражая грунтовые воды, которые пьют близлежащие сообщества. Было подсчитано, что 35 000 миль реки в более чем 20 штатах были загрязнены утечками навоза. Некоторые из причин экологических проблем — это неадекватная очистка сточных вод и отсутствие развивающихся технологий. Многие фермы не имеют адекватных систем очистки сточных вод, которые сбрасывают неочищенные сточные воды, которые попадают в окружающую среду в виде загрязнения.
Некоторые разливы и утечки загрязненных отходов не случайны. В 2014 году Марк Деврис использовал дроны-шпионы, чтобы выявить свинофермы в Северной Каролине, которые распыляли необработанные фекальные отходы на прилегающие территории, позволяя отходам рассеиваться в отдаленных общинах. Компания Smithfield Foods, ответственная за одну из таких фабрик, заявила, что это была тактика удобрения ее полей. Это правда, что исторически свиные фекалии использовались в качестве удобрений, и их можно было делать безопасно и без сточных вод, но Дэн Уиттл, бывший старший научный сотрудник Департамента окружающей среды и природных ресурсов Северной Каролины, описал их масштабы как «массу дисбаланса» , когда слишком большое количество фекалий распыляется для выращиваемых культур, чтобы они не попали на соседние участки земли. Многие жители окрестностей таких ферм жалуются, что промышленно сконцентрированные фекалии создают невыносимый запах другой силы, чем обычный фермерский навоз. Шарлотта Сэвидж, жительница участка, отделенного от фермы Смитфилда 80-футовой лесной тропой, сообщила, что видела, как ее муж Джулиан однажды упал в обморок из-за запаха, и что их дом также когда-то был окружен трехфутовой лесной тропинкой, превратившейся в глубокую лужу фекалий. Это было обычным явлением в этом и многих других сообществах.
Россия. Урал утонул в лагунах
Установить в течение восьми месяцев четкие границы санитарно-защитной зоны (СЗЗ) и выполнять программы контроля состояния атмосферного воздуха обязала недавно коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда руководство свинокомплекса «Уральский» (дочернее предприятие Сибирской аграрной группы). Первое решение с такой же формулировкой было вынесено Богдановичским судом еще летом 2016 года. Но юристы предприятия три года добивались отсрочки выполнения требований природоохранного законодательства. Они ссылались то на отсутствие «методик выполнения измерений» и аккредитованных для этих работ лабораторий, то на сложности установления санитарно-защитной зоны. Но очередная попытка перенести выполнение экологических требований провалилась: суд счел, что веских оснований для третьей корректировки срока нет.
К тому времени терпение лопнуло и у жителей нескольких поселений Камышловского района (деревни Борисова, Володинское, поселок Октябрьский), расположенных близ отделений свинокомплекса. Точнее — бок о бок с лагунами-отстойниками, куда перегоняются свежие отходы.
— Если ветер дует в нашу сторону, дышать невозможно, от аммиака глаза ест. Белье сушиться на улицу не вывешиваем: запах потом ничем не вывести. Форточки не открываем, — наперебой рассказывали нам жители поселка Октябрьского, что находится в полутора километрах от отстойников.
Селяне, от пенсионеров до школьников, собрались на стихийный сход в надежде, что хоть кто-то их выслушает. У некоторых местных жителей соседство с «флагманом регионального АПК» буквально перечеркнуло жизненные планы. Семья Симоновых, приверженцы экологического подхода, 15 лет назад продали городскую квартиру, купили в чистом поле близ деревни Борисовой участок земли и построили дом: чистый воздух, рядом река Но вскоре поблизости выросли первые корпуса свинокомплекса, и все изменилось.
— Раньше из реки пили, а сейчас там и рыба сдохла. Дети как-то искупались, раздражение по коже пошло. И на улице с внуками не погуляешь — тошнотворный запах. Съехать бы отсюда, но при такой экологии никто не возьмет справный дом даже даром, — поделилась своей бедой Татьяна Симонова.
Система гигиенического нормирования
Владимир Цибульский, начальник лаборатории ольфактометрического анализа запахов НИИ Атмосфера:
Существует система гигиенического нормирования выбросов в атмосферу, которая заключается в том, что по определенным загрязняющим веществам установлены предельно-допустимые концентрации (ПДК) содержания их в воздухе и должен быть контроль ПДК на границе санитарно-защитных зон предприятий, которые такие вещества в атмосферу выбрасывают. Превышать ПДК нельзя. Если предприятие нарушает это требование, его штрафуют, обязывают принять меры.
Но есть ситуации, когда предприятие не нарушает гигиенические нормы — на границе его санитарно-защитной зоны нет превышения ПДК контролируемых веществ, а люди страдают от неприятного запаха, лишаются комфортного существования. Именно в таких случаях, когда система гигиенического нормирования не справляется с сильно пахнущими веществами, в качестве дополнительной меры за рубежом действует система исследования и нормирования запахов в целом.
Почему в целом? Потому что, во-первых, предприятия выбрасывают сотни веществ, обладающих запахом. Контролировать и нормировать все и сложно, и дорого. Во-вторых, когда эти вещества оказываются в атмосфере, они химически взаимодействуют и одно с другим, и с веществами, содержащимися в самом воздухе, — образуются новые соединения, которые порождают свои запахи. Поэтому был выработан метод, позволяющий определить и измерить запах именно в целом. Это ольфактометрия. Тут единица измерения не миллиграмм вещества в метре кубическом, как в системе гигиенического нормирования, а единица запаха в метре кубическом. Эта единица установлена, действует во всем мире.
Для того чтобы система нормирования запахов заработала в России, нужно, чтобы региональные власти могли устанавливать соответствующие нормативы для своих предприятий. Почему именно так? В гигиенической системе нормативы обязательны к исполнению на всей территории страны, поскольку они касаются конкретных веществ, которые остаются таковыми, где бы ни выбрасывались. А запах даже на одной территории может быть разным, в зависимости от температуры, влажности воздуха, направления ветра, не говоря о разных районах. Поэтому норматив должен устанавливаться на конкретном участке и для конкретного предприятия. И таким образом, чтобы предприятие, с одной стороны, могло существовать, с другой — не генерировало такие уровни запаха, которые бы воспринимались населением как абсолютно нетерпимые. Выработка такого норматива — это компромисс между бизнесом, местным населением и региональной властью.
На федеральном уровне решение о системе нормирования запаха пока не принято. И в этом основная проблема. Но в 2019 году вышло Постановление правительства РФ от 13 февраля 2019 года № 149, предусматривающее возможность разработки проекта норматива качества в инициативном порядке органами исполнительной власти субъектов РФ и местного самоуправления с последующим рассмотрением комиссией, создаваемой Министерством природных ресурсов и экологии РФ. Этот документ позволяет региональной власти подготовить норматив по запахам в атмосферном воздухе и установить его. Для этого все есть: приборы, методы контроля. Нужен пилотный проект, но, увы, никто не хочет взять на себя ответственность стать первым.
Европейский опыт. Свинофермы в Дании и Российская реальность
Из интервью АиФ Черноземье с Анатолием Закопыриным.
В Дании нет свинокомплексов, там существуют небольшие свинарники по 600-900 голов. Вся страна равномерно покрыта сетью этих хозяйств, и это в основном семейные фермы. С одной стороны, там люди в селах загружены работой, и с другой стороны — природа не несет чрезмерной нагрузки. Там на 600-900 свиней приходится 150-200 гектаров земли. У хозяина все свиные стоки используются на его земле, он ни одного килограмма выращенного на этой земле никуда, кроме как в корм скоту, не девает в них там очень строгий экологический контроль. И все стоки хранятся в воздухонепроницаемых закрытых железобетонных емкостях.
Мы взяли их технологию выращивания свиней за 3 месяца, как из пулемета, вырастают свиньи, — да еще на крупных предприятиях, а вторую часть сбор и обеззараживание стоков, отбор твердой части навоза, карантирование стоков, устройство прудов-отстойников, — все это отбросили. И сегодня стоки в результате сливаются на поля, в реки, причем в огромных количествах.
Впервые я столкнулся с этим в 2003 году. Я живу в селе Радьковка, в 90-е годы, когда товарищи на тех заводах в Сибири, где я работал, приобретали их в собственность, я чистил реку в родной Радьковке, добивался выделения для этого федеральных средств. Все, что Бог не делает все к лучшему — так говорила Мария Матвеевна, моя мать. И вот сейчас я жду, когда же Бог смилуется над нами, последними русскими, живущими в селах?
Один из владельцев таких свинарников, по данным за 2012 год, лично получил за год 480 миллионов рублей чистой прибыли. Неплохая компания, так? Сейчас огромное количество гигантских свинарников покрыли Белгородскую область, захватив истоки рек Сейма и Северского Донца, и всех остальных туда впадающих, пруды, подземные источники, заражение которых продолжается с 2005 года, идет бесконтрольно, потому что сегодняшний учет и контроль это фикция, и сегодняшние экспертизы — это продажные бумажки. Я за это отвечаю, потому что не раз сталкивался в судебном порядке с экспертизами. У нас в Радьковке на лучших пахотных землях в верховье трех родников Вершина, Сизый Яр и Попова балка, при древнем русском кургане поставили свинокомплекс на 37 тысяч голов. Вместо первичных, вторичных отстойников, без разделения стоков на твердые и жидкие фракции, без всего! Вырыли просто в грунте огромные ямы для отстойников, покрыли их пленкой, и прокуроры с гордостью говорят, что эта пленка немецкая! Сохранять стоки в таком бурдюке — это просто смешно. Мы сегодня стоим перед огромнейшей проблемой. Огромные площади с этими стоками нагреваются, пары поднимаются в воздух, облака с этих комплексов витают над селами, и их содержимое, в котором 22 отравляющих вещества, опускаются на землю, на поля, на луга, заражая и отравляя все вокруг себя. И то же самое происходит по всей области, в которой сейчас 3,5 миллиона голов свиней.
Лучшие поля в Радьковке отвели и подписали документы те люди, которые и сейчас находятся у власти. Мы начали с ними воевать через прокуратуру. Тогда же была издана и эта книга — «Белгородчина: ради наших детей спасем, пока не поздно!». Я опросил много специалистов в Белгороде, которые имеют практические и теоретические знания в сельском хозяйстве. И все они подтвердили мои худшие опасения. Вот что я написал в книге: Возможно ли, чтобы в какой-нибудь стране могло случиться подобное, когда среди трех родников, при древне-русском кургане, среди действующих сел, среди прудов, на водосборной территории нерестовой речки Донецкая Сеймица, на площади 20 на 5 км расположили 4 гигантских свинокомплекса? Кстати, сейчас их уже семь! Ответственно заявляю, что программа развития свиноводства на основе гигантских свинокомплексов это не прорыв, а прыжок с трамплина, у которого отсутствует гора приземления. Очень скоро, через 10-15 лет, реки Донецкая Сеймица, Северский Донец, Пселл, Ворскла, Корень, Короча, Белгородское водохранилище превратятся в сточные канавы, покроются ряской и зарастут такой же неведомой никому растительностью, как это уже произошло с рекой Донецкая Сеймица.
И конечно, нужно сохранить наш драгоценный чернозем. Погубить такой уникальный природный ресурс это значит предать своих детей! В советские времена была травопольная система оборота, косились луга, обеспечивалась хорошая нагрузка на чернозем, в полях попеременно высаживали то кукурузу, то подсолнечник, ячмень, пшеницу. Сегодня по 7-9 лет чернозем не видит никаких технических культур, идет полное истощение земли.
Беречь природу экономически выгодно!
На Западе бизнес-сообщество давно поняло, что беречь природу экономически выгодно, и эту необходимость они обеспечивают законами, которые строго соблюдаются. В нашей стране тоже создана солидная законодательная база для охраны природы. И природу Белгородчины еще не поздно спасти от дальнейшего надругательства. Ситуация чрезвычайная, поэтому надо создавать и чрезвычайную комиссию, в которую надо привлечь лучших ученых и практиков страны экологов, агрономов, агротехников, землеустроителей, юристов, экономистов. Полномочия у этой комиссии должны быть ничем, кроме законов, не ограничены. Она должна в кратчайшие сроки провести обследование действующих свиноводческих комплексов, и работу тех, где деятельность ведется с нарушением экологического и природоохранного законодательства, где наблюдается угроза экологической безопасности, необходимо немедленно остановить. Юридические основания для остановки таких предприятий имеются в российском законодательстве. Одновременно нужно изучить возможность продолжения деятельности каждого конкретного предприятия после реализации необходимых мер по технологии утилизации отходов и обеспечению экологической безопасности. Следует также изучить возможности ликвидации последствий негативного воздействия на природу, дать рекомендации по восстановительным мероприятиям.
И для ликвидации безработицы на селе необходима конкретная программа по созданию сотен мелких предприятий, как в сфере сельхозпроизводства, так и в промышленности. Сегодня еще не поздно. Валентин Распутин писал, что без деревни мы осиротеем. Мне же думается, что без деревни Россия как государство просто исчезнет.